ЗАЛ Б. А. СМИРНОВА - РУСЕЦКОГО
Борис Алексеевич Смирнов-Русецкий (21 января 1905 г., Санкт-Петербург — 7 августа 1993 г., Санкт-Петербург) — известный художник, учёный, писатель, общественный деятель, член группы художников-космистов «Амаравелла».
Дворянские роды Смирновых и Русецких, к которым принадлежал художник, происходили из Петербурга. Так лучшие духовные накопления города и дворянского сословия составили основы культуры будущего художника: образованность и интеллигентность, утонченное восприятие окружающей природы, искусства и людей, а самое главное — проявилось стремление к духовному — всё это в маленьком мальчике, затем юноше сформировало творческого и благородного человека устремленного к запечатлению красоты в творчестве.
Романтизм и впечатлительность, богатое воображение, приобщение к литургическому пространству храмов, проникновение в творящие силы природы и внутреннюю жизнь окружающего мира определили темы будущих циклов произведений Б. А. Смирнова-Русецкого. Так, цикл «Прозрачность» явился концептуальным и развивался им всю жизнь. Именно в этом цикле художник проигрывал мистерию жизни: рождение, развитие и расцвет, полный уход во внутреннее сосредоточение, внешне напоминающее смерть, а затем воскресение природы, как победа жизни над тленом.
В подростковом возрасте, в тринадцать — четырнадцать лет, Борис начал посещать кружок рисования, руководимый Алексеем Манковым, участвовал в спорах о новых направлениях в искусстве, посещал московские художественные галереи. Ознакомление с миром поэзии, музыки и театра происходило также в эти годы.
С юных лет Борис Алексеевич был нацелен к познанию смысла бытия, что стало стартовым и ведущим началом всей его жизни. Сам художник вспоминал: «В пятнадцать — шестнадцать лет я уже стремился осмыслить мир. Я видел, что жизнь трудна, знал, что существует несправедливость, понимал, что у меня, как у сына офицера, не будет легкого, простого пути». Эти рассуждения можно назвать пророческими, в основе их лежали анализ и интуитивное восприятие политической обстановки в стране, логическое мышление, они позволили сделать выводы о непростом будущем и трудной дороге жизни: арест, десять лет тюремного заключения и пять лет ссылки.
Учебу будущий художник начал в Петерпаульшуле — немецкой гимназии, где преподавание велось на немецком языке. В воспоминаниях он отмечал, что «учеба давалась мне легко в силу способностей и стараний, и вскоре я стал первым учеником». После окончания уже преобразованной школы Б. А. Смирнов-Русецкий работал в Российском телеграфном агентстве.
Борис Смирнов - Русецкий и сестра Таня (1910)
В 1922 году он поступил на вечернее отделение Московского инженерно-экономического института, так как хотел учиться. Смирнов-Русецкий отмечал: «Как ни странно, учеба в инженерно-экономическом институте духовно дала мне больше, чем в дальнейшем художественный вуз».
Важным годами жизни были 1922 и 1926-й годы. Именно в эти годы были апробированы первые музыкальные опыты в живописи в цикле «Прозрачность». Тогда же состоялось знаковое знакомство с художником П. П. Фатеевым (1891–1871). С Петром Петровичем, который был старше на четырнадцать лет, Б. А. Смирнова-Русецкого сближал романтизм, стремление к познанию космоса и интуитивному творчеству, основанному на углубленном изучении теософии и философии. К этому же периоду относится и начало переписки Бориса Алексеевича с Василием Кандинским, длившейся пять лет (до 1928–1929). В это же время был начат цикл «Осенние раздумья». Были написаны картины-впечатления от музыки Л. Бетховена (1770–1827) «Лунная соната», Р. Вагнера (1813–1883) «Летучий голландец» и «Лоэнгрин», последняя работа, выполненная гуашью, находится в коллекции Одесского Дома-Музея имени Н. К. Рериха.
Этот период был отмечен Б. А. Смирновым-Русецким как период встреч со многими людьми, «по всей вероятности, бывших связанными со мной еще в прошлом. Иначе как этой причиной трудно объяснить ту легкость общения, внутреннюю симпатию и влечение, возникавшие при первом же знакомстве с моими будущими друзьями». Именно тогда, в ранней юности, эти сужденные встречи повлияли и определили направление всей будущей жизни художника. Так с А. Ф. Микули (1882–1938), профессиональным скрипачом, художником, поэтом, автором сборника «Птица-галка», Бориса Алексеевича познакомил П. П. Фатеев. С А. П. Сарданом (1901–1974), художником, пианистом Смирнов-Русецкий встретился в Музее живописной культуры. В 1924 году состоялось знакомство с Руной — Верой Николаевной Пшесецкой, в прошлом актрисой Московского Художественного театра. Руна тоже писала картины, «загадочные, как ребусы», была старше всех по возрасту и объединяла всю группу, так как умела сгладить возникавшие противоречия и «заражала своей энергией» всех. Б. А. Смирнов-Русецкий называл ее «духовной матерью». Таким образом, всех собравшихся друзей объединяла любовь к искусству, особенно к изобразительному и музыкальному, последнее, по мнению художников, было «ведущим фактором духовной жизни».
Группа «Амаравелла» (слева направо): сидят А. П. Сардан, П. П. Фатеев, В. Н. Пшесецкая (Руна), стоят С. И. Шиголев, Б. А. Смирнов — Русецкий, В. Т. Черноволенко
В Москве, в июне 1926 года, состоялась встреча Б. А. Смирнова-Русецкого и его друзей с выдающимся художником Н. К. Рерихом (1874–1947). Встреча оказалась судьбоносной и коренным образом изменила всю будущую жизнь 21-летнего юноши, направила ее в русло уже не духовного поиска, но духовного пути. Несмотря на юный возраст и тяжелые испытания, — это русло уже никогда не меняло своего, навсегда выбранного курса. «В 1926 году все складывалось так, что и в творчестве, и в личной жизни происходили события, на много лет определившие круг людей, с которыми был пройден жизненный путь». В этом же году к группе примкнул С. И. Шиголев (1895–1942?). К моменту свидания с начинающими художниками Н. К. Рерих был всемирно известным живописцем, академиком. В это время Николай Константинович возглавлял Центрально-азиатскую экспедицию (1923–1928), маршрут которой пролегал через Монголию в СССР, с посещением Сибири, Алтая и Москвы. Поводом для посещения Б. А. Смирновым-Русецким Н. К. Рериха и его семьи, которая остановились в гостинице «Большая Московская», была монография о Рерихе, написанная его дядей — искусствоведом А. П. Ивановым (1876–1940). Шли годы, но память о встрече с Рерихом не ослабевала. Борис Алексеевич писал за год до своего ухода: «Более шестидесяти лет прошло с тех пор, но я с необыкновенной ясностью вижу его спокойное, просветленное лицо с седеющей бородой, вспоминаю его простоту, сердечность, пристальное внимание к собеседнику. Чувствовался его интерес к жизни новой России, ко всем ее проявлениям». Таких встреч было пять или шесть, во время которых Н. К. Рерих познакомился с работами художников и подарил первые две книги — «Зов» (1924) и «Озарение» (1925) научно-философского Учения Живой Этики, а также свою книгу «Пути благословения». Так в СССР было основано первое Общество друзей Музея Н. К. Рериха в США. Дальнейшее общение с Рерихами поддерживалось через уроженку Одессы — З. Г. Фосдик (1889–1983) — американскую
сотрудницу, занимавшую пост директора Института Объединенных Искусств в Нью-Йорке.
Три важных события последовали для Б. А. Смирнова-Русецкого и его товарищей после приезда Н. К. Рериха в Москву. По совету Рериха Смирнов-Русецкий поступил на учебу во ВХУТЕМАС, на факультет графики, с 1927 года переименованный во ВХУТЕИН (Высший художественно-технический институт). Занимался он у известных художников: П. Павлинова (1881–1966) по рисунку, у А. Осмеркина (1892–1953) по живописи, у И. Нивинского (1880–1933) по офорту, у В. Фаворского (1886–1964) по гравюре. К моменту поступления во ВХУТЕМАС Борис Алексеевич три года учился в студии видного художника-реалиста профессора Ф. И. Рерберга (1865–1938), у которого прошли обучение многие выдающиеся художники, в том числе и П. П. Фатеев. Второе событие — предложение Н. К. Рериха принять участие в выставке в Нью-Йорке, которая должна была проходить в апреле 1927 года. Для этой цели своему объединению друзья-художники дали романтическое название «Амаравелла», что в переводе с хинди означало «ростки бессмертия». Группа «Амаравелла» создала манифест, в котором сформулировала основные творческие принципы, одним из которых была интуитивность творчества, направленная на «раскрытие различных аспектов Космоса — в человеческих обликах, в пейзаже и в отображении абстрактных образов внутреннего мира». Через год после первой состоялась и вторая выставка в США с участием «Амаравеллы», в которую влился новый художник В. Т. Черноволенко (1900–1972). И третье событие, печально известное, последовало через пятнадцать лет. 24 июня 1941 года Б. А. Смирнов-Русецкий был арестован и решением Особого совещания приговорен к десяти годам исправительно-трудовых лагерей «за антисоветскую пропаганду» и за связь с Н. К. Рерихом, с последующей ссылкой еще на пять лет в Акмолинскую область.
Витрина с личными вещами и книгами З. Г. Фосдик
Годы, последовавшие после знаменательной встречи с великим художником, были насыщены творческой работой, внутренним горением, поездками по стране и ожиданием нового свидания с Н. К. Рерихом, который упоминал в беседах две даты: 1928 и 1931 годы. Идеи Николая Константиновича, знакомство с книгами Учения Живой Этики вызывали при общении друзей настроение приподнятости, ожидание радостных перемен, а главное — пробуждали мечты! Мечтали целенаправленно о наступлении Нового духовного времени — эпохи Возрождения всего высшего, что есть в человеке и что создано гением человека: «В Учении говорится, что путь мечты — это одновременно и путь реальности, поскольку он ведет в будущее. Мечта есть мысленная организация будущего, то, без чего нельзя двигаться вперед». В 1930 г. Б. А. Смирнов-Русецкий поступил в аспирантуру Института металлов Народного комиссариата путей сообщения. Здесь пригодился диплом Московского инженерно-экономического института и отзыв с кафедры металлов. Так началось преподавание в автогенно-сварочном техникуме, затем в Московском высшем техническом училище и занятия научной деятельностью, связанной с металловедением. Трудясь на одной из лучших металловедческих кафедр, Б. А. Смирнов-Русецкий
стал «высококвалифицированным специалистом-металловедом».
К 1937 году по совокупности научных работ он занял должность доцента кафедры. С живописью художник не порывал, но каждый летний отпуск, длившийся два месяца, проводил в путешествиях с этюдником по местам, которые когда-то проходил Н. К. Рерих: «Летние путешествия были величайшей радостью жизни. Я вспоминал о странствиях Николая Рериха, о его жизни в Сортавале у ладожских шхер — очень хотелось пройти по его следам».
В обвинительном заключении записано: «В 1926 году Смирнов и ряд других антисоветски настроенных художников, увлекшись живописью, организовали кружок религиозно-мистического направления. Кружок организовал связь с русским эмигрантом Рерихом Н. К. Смирнов, как представитель этого кружка, получал от Рериха и через его эмиссаров — нелегальную литературу религиозно-мистического содержания и распространял ее среди членов кружка и других своих знакомых». В архиве Одесского Дома-Музея имени Н. К. Рериха хранятся подлинные справки об аресте (24 июня 1941), ссылке (10 ноября 1951) и отмене делопроизводства «за отсутствием состава преступления» (29 сентября 1956).
Б. А. Смирнов - Русецкий
Зимнее солнце. (Боровое) 1988. Картон, пастель, карандаш. Частная коллеция (Одесса)
Спустя много лет Б. А. Смирнов-Русецкий записал в дневнике о «чувстве глубокой благодарности» Высокому, которое вело его по всей жизни, и низкому, которое стало причиной не только страшных испытаний, но и причиной возвышения и укрепления ДУХОВНОГО СТРЕРЖНЯ в этих испытаниях. «Меня часто полнит чувство глубокой благодарности той Великой Руке, которая неустанно вела и ведет дорогой жизни; это чувство Радости и необычайной полноты, когда хочется сказать вместе с Тагором: „Я поставлю перед тобой полную чашу моей жизни...“ Да, чаша наполняется, и, кажется, скоро будет совсем полной. Тогда придет время уходить. Как хочется поблагодарить всех, от Великих до малых, за те щедрые дары, которые влились в чашу жизни... Каждого и каждую, кто проходил в моей жизни, хочется поблагодарить за то ценное, что было внесено. Даже А. А. Сидоров, принесший мне чашу горькую, заслуживает благодарности, ибо и это было необходимо для пути восхождения» (6 марта 1983) В августе 1954 года Б. А. Смирнов-Русецкий был освобожден. В 1955 году произошло возвращение в Москву. Новый 1956 год принес реабилитацию, т. е. произошел пересмотр следственного дела и «радикальные перемены». Начался новый этап жизни и творчества: «Оглядываясь, я не раз думал, что самое безвыходное положение несет смену к радости. Руна говорила: «Когда стоите у стены плача, идет к вам радость» Постепенно жизнь входила в русло профессиональной работы и художественного творчества. В марте 1957 года Б. А. Смирнов-Русецкий был зачислен младшим научным сотрудником в лабораторию сварки Института металлургии АН СССР.
Эта работа увлекла Бориса Алексеевича, он начал подготовку материала к защите кандидатской диссертации, которую защитил в 1962 году. Вскоре Б. А. Смирнов-Русецкий
стал заведующим лабораторией сварки специализированных сталей и цветных металлов, проработав в этой должности до выхода на пенсию в 1973 году. Возобновились встречи и дружеское общение с друзьями из группы «Амаравелла» — П. П. Фатеевым, А. П. Сарданом и В. Т. Черноволенко. Размышляя о прошедшем времени и объединении друзей, художник кратко и емко выразил идею их творчества: «„Амаравелла“ становится легендой, но идеи космизации сознания живут и приобретают все большее значение». В 1957 году в Советский Союз возвратился ученый-востоковед Ю. Н. Рерих — старший сын Н. К. Рериха. Он привез на Родину наследие своего отца, более 400 художественных полотен, коллекцию буддийского искусства, собрание буддийских манускриптов, рукописи и многое другое. Юрий Николаевич возглавил Сектор истории и философии Индии Института народов Азии АН СССР. За короткий срок — два с половиной года (1957–1960) ему удалось возродить традиции отечественной буддологии, некогда самой передовой в мире, и вернуть ей былую мировую славу, восстановить разгромленную серию «Библиотека Буддика», взять на себя руководство всеми тибетологическими работами в Москве, Ленинграде и в Бурятской ССР. Именно в этот год, 1957-й, после долгого перерыва с 1926 года, произошла встреча Б. А. Смирнова-Русецкого с Ю. Н. Рерихом, она «оставила глубокий след» в жизни художника. Начались регулярные встречи с ним, которые «вносили в жизнь особый ритм и всегда ожидались с радостью и нетерпением». В Борисе Алексеевиче возрождались духовные устремления и надежды на будущее, он переживал внутренний подъем — «это была как бы обещанная встреча с Николаем Константиновичем».
Юрий Николаевич Рерих и Борис Алексеевич Смирнов-Русецкий Подмосковье. 1958-1960
Весной 1960 года познакомился Б. А. Смирнов-Русецкий с младшим сыном Н. К. Рериха — Святославом Николаевичем, который привез в СССР выставку своих произведений.
Борис Алексеевич приступил к серии работ, из которых родились циклы: «Дальний Восток», «Боровое», «Университет на Ленинских горах», «Целинный край», «Забайкалье», «Портреты деревьев», «Коктебель», «Алтай», «Сортавала» и другие. Конечно, он продолжил работу над циклом «Прозрачность», соответствующим глубоким состояниям его души и философскому осмыслению мира. Началась интенсивная выставочная работа — продвижение творчества в жизнь. Первый опыт выставки прошел в Московском государственном университете (1962), затем в клубе института имени Курчатова (1967), Московском доме архитекторов (1969, 1971–1972) и других местах, но самое главное, как сказал об этом периоде Б. А. Смирнов-Русецкий, «лед тронулся». Наряду с организацией новых выставок художник много путешествовал. Большая часть его маршрутов была связана с местами, в которых бывал Н. К. Рерих: Сортавала, Валаам, Новосибирск, Алтай, Псков, Изборск, Прибалтика. В 1968 году Б. А. Смирнов-Русецкий посетил Киев и передал шесть своих картин в дар Киевскому музею русского искусства, ныне Национальный музей «Киевская картинная галерея». Происходила интенсивная творческая работа ума и сердца, была поставлена высокая цель — привнести духовность в искусство: «И все же подчас овладевает глубокая грусть и недовольство собой. Сколько несовершенства, как мало духовного взлета, как мало настоящего выражено в искусстве... Конечно, перед глазами пример такого гиганта, как Н. К. [Рерих], с которым нельзя равняться. Но хочется еще так много сделать...». Это также период серьезного осознания ответственности за свое творчество, размышление о задачах искусства и, конечно, о КРАСОТЕ. Б. А. Смирнов-Русецкий посетил Одессу в 1993 г., когда впервые представил свое творчество одесситам и открыл выставку своего Учителя Н. К. Рериха в Одесском художественном музее. В зале художника Б. А. Смирнова-Русецкого представлены циклы:
«Прозрачность», «Крым», «Осенние раздумья», «Деревья», «Сортавала», «Храмы», «Алтай» и «Космос». Одесским Домом-Музеем им. Н. К. Рериха изданы книги литературного наследия Б. А. Смирнова-Русецкого: «Семья Рерихов. Воспоминания», «Дневники», «Великие Облики», «Дневники. Письма». А также полноцветные альбомы-каталоги циклов: «Алтай Б. А. Смирнова-Русецкого», «Прозрачность», «Север», «Прощание с Сортавалой», «Космос». В альбомы вошли произведения из собрания Одесского Дома-Музея имени Н. К. Рериха и Муниципального музея личных коллекций имени А. В. Блещунова. Автор-составитель Е. Г. Петренко.
Работал Б. А. Смирнов-Русецкий в основном в технике пастели, но необычным методом он наносил несколько слоев пастели, фиксируя каждый слой из пульверизатора слабым раствором желатина, таких слоев было до пяти. Эта техника придавала бархатистость работам художника. Большое внимание он уделял общей цветовой гармонии картины и ее композиции, что особенно отразилось в пейзажных работах. Природа учила Бориса Алексеевича возвышенности состояний и разнообразию красоты, а самое главное — умение ее рассмотреть: «Главное — отчетливо увидеть и понять, где Свет и где тьма, где искусство, духовно возвышающее, а где — ведущее во тьму».
Всю жизнь кредо Н. К. Рериха для Смирнова-Русецкого было ведущим началом жизни и творчества, помогало преодолевать трудности и восходить духовно: «Давным-давно я выражал мое понимание жизни... Когда утверждаем: Любовь, Красота и Действие, мы знаем, что произносим формулу международного языка. Эта формула, ныне принадлежащая музею и сцене, должна войти в жизнь каждого дня. Знак красоты откроет все „священные врата“. Под знаком красоты мы идем радостно. Красотою побеждаем. Красотою молимся, Красотою объединяемся».
По материалам статьи: Петренко Е. Г. Жизнь, устремленная к красоте. В кн.: Борис Смирнов-Русецкий. Дневники. Письма. Одесса: Астропринт, 2012.
